В случае осуществления налоговым органом доначислений, а также в случае, если ИФНС (либо правоохранительные органы) сочтет, что деятельность организации (в определенной части) носит транзитный (мнимый) характер, то возможен арест денежных средств на счетах организации.
В таком случае возможно возникновение существенной задолженности организации и нарушение финансовой стабильности вплоть до невозможности исполнения денежных обязательств, что может повлечь банкротство организации.
При таком развитии ситуации арбитражный управляющий (кредиторы) в силу закона обязан привлекать к субсидиарной ответственности всех лиц, принимающих управленческие решения, которые привлекли к убыткам организации (генеральный и финансовый директор, главный бухгалтер, юрист). Данная мера распространяется как на руководителей, заключивших убыточные, либо сомнительные договора, так и на руководителей, которые продолжали по таким договорам осуществлять деятельность.
По заключению Председателя судебного состава Экономической коллегии Верховного Суда Российской Федерации И.В. Разумова:«в каждом конкретном случае суд будет устанавливать степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника» (Разумов И. Субсидиарная ответственность лиц, контролировавших компанию-банкрота: детальная инструкция от Верховного Суда // ЭЖ-Юрист. 2018. N 1. С. 1 - 2.)
В случае, если будет установлено, что в деятельности организации принимались заведомо неправомерные управленческие решения (заключение мнимых, либо убыточных сделок, «оптимизация» налогообложения и тп.), то руководители организации могут быть привлечены к ответственности вплоть до уголовной.
В первую очередь под ответственность подпадает генеральный директор организации, который принял такое порочное управленческое решение (например, заключил мнимый договор). Также к ответственности может быть привлечен главный бухгалтер (так как дал указания на исполнение незаконных финансовых операций) и другие лица, которые могли участвовать в согласовании этих решений и/или визировали их. Необходимо понимать, что перечень этих лиц всегда является «открытым» и зависит от сопутствующих обстоятельств.
Известны случаи привлечения к ответственности юристов, которые разрабатывали мнимые договора от «номинального» контрагента.
Например, дело: Вотина Т.Ю. против Уральской плодовощной компании. Арбитражный суд Челябинской области в порядке обеспечительных мер наложил арест на имущество юриста Вотиной Т.Ю., допустив возможность ее привлечения к субсидиарной ответственности по долгам обанкротившегося кооператива «Уральская плодоовощная компания». Юрист утверждает, что выступала исключительно как юридический консультант, не вмешиваясь в хозяйственную деятельность кооператива. Тем не менее один из его кредиторов заявил в суде, что юрист являлась контролирующим должника лицом с широким кругом полномочий, а также представляла интересы аффилированных с кооперативом лиц. Суд допустил включение юриста в число контролирующих лиц, на имущество которых наложен арест на 23,8 млн руб. - общую сумму задолженности кооператива (Плешанова О.П. Наука и жизнь // Закон. 2019. N 9. С. 91 – 99)
Также, стоит отметить, что судебная практика позволяет считать каждый платеж самостоятельной сделкой, и на этом основании можно привлечь не только прежнего гендиректора, но и нового гендиректора, не проявившего должную осмотрительность и санкционировавшего сомнительные финансовые операции.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» прямо описывает типичные случаи привлечения к субсидиарный ответственности», а именно, например:
Пункт 16: «Под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством».
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, … и т.д».
Указанные выше выводы иллюстрирует Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.08.2020 N 305-ЭС20-5422(1,2) по делу N А40-232805/2017, - по делу – в рамках которого привлекалась к ответственности взаимосвязанная группа контролирующих лиц, - процитировать все дело невозможно, но с учетом вышеприведенных положений, - необходимо остановиться на следующем, а именно: «Наличие у юридического лица номинального руководителя, формально входящего в состав его органов, но не осуществлявшего фактическое управление, не является основанием для освобождения от ответственности фактического руководителя, оказывающего влияние на должника в отсутствие соответствующих формальных полномочий (пункт 1 статьи 1064 ГК ГФ). В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность солидарно: необходимой причиной банкротства выступают как бездействие номинального руководителя, уклонившегося от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями, обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом, так и действия фактического руководителя, оказавшего непосредственное влияние на имущественную сферу должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ)…
Учитывая объективную сложность получения кредитором, действующим в его интересах конкурсным управляющим отсутствующих у них прямых доказательств неформальной подконтрольности, суд первой инстанции правильно принял во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств»
Пункт 17. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53: говорит о том, то «контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем».
Цепь взаимосвязанных действий, которые совершил Генеральный директор общества, направленные на намеренное ухудшение его финансового состояния, последовательно отражена, например, в Постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 17.05.2018 N Ф03-1711/2018 по делу N А51-29520/2016, а именно: «Судом первой инстанции установлено, что причиной объективного банкротства послужило бездействие Матвеенко Д.В. как руководителя общества, выразившееся в неустранении последним дефектов в выполненных строительных работах, повлекшее в свою очередь взыскание с должника в судебном порядке в пользу Мищенко А.Н. денежных средств, а также действия по выводу активов должника в период судебного разбирательства по делам о взыскании с должника денежных средств, исключившие в дальнейшем исполнение судебных актов, в том числе в порядке, предусмотренном нормами Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве".
Таким образом, Матвеенко Д.В. фактически была создана кризисная ситуация, перешедшая в итоге в стадию объективного банкротства.
Помимо этого судом первой инстанции установлено, что Матвеенко Д.В. после вывода активов должника и обращения Мищенко А.Н. в арбитражный суд с заявлением о признании общества "Альфа-Инжиниринг" несостоятельным (банкротом), являясь учредителем и директором другого юридического лица со схожим наименованием - общество с ограниченной ответственностью "Альфа-Эстейт", расположенным по тому же адресу, что и должник, продал свою долю в уставном капитале общества "Альфа-Инжиниринг" другому лицу.
В такой ситуации, учитывая последовательность первоначально бездействия Матвеенко Д.В. как руководителя должника в устранении дефектов в выполненных строительных работах, затем активные действия по выводу активов должника и продажа доли в уставном капитале общества, позволили суду первой инстанции прийти к правомерному выводу о наличии оснований для привлечения Матвеенко Д.В. к субсидиарной ответственности в соответствии с нормами статьи 61.11 Закона о банкротстве».
Пункт 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53: «суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника после этого воздействия».
Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 30.07.2020 N Ф02-1348/2020, Ф02-1593/2020, Ф02-1594/2020, Ф02-1598/2020 по делу N А33-453/2015 была подтверждена юридическая сила судебных актов, которыми были удовлетворены заявленные требования о взыскании убытков с группы контролирующих лиц должника: Совет директоров и Генеральный директор, которые вразрез с финансовым состоянием компании одобрили сделку с активами компании, в которой имеется заинтересованность.
Требования по данному делу были удовлетворены, поскольку подтверждено совершение должником сделки по реализации в пользу аффилированного лица активов на крайне льготных условиях, не отвечающих интересам кредиторов должника, в условиях финансовой несостоятельности, при этом учтено, что на момент совершения сделки контролирующие должника лица также являлись контролирующими лицами приобретателя по договору, проводили единую финансовую политику в группе компаний, вследствие чего несли равную ответственность за принятие управленческих решений, связанных с деятельностью должника.
Пункт 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53: «Презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам … При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок… Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход».
В дополнение к вышесказанному стоит отметить и Письмо ФНС России от 16.08.2017 N СА-4-18/16148@ "О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ", - в пункте 4.1.1 которого «…рекомендуется считать существенным вредом вред, причиненный сделками с активами на сумму сделки, эквивалентную 20 - 25% общей балансовой стоимости имущества должника»
Закажите бесплатный правовой анализ Вашей ситуации от Адвоката Антона Абражевича
Таким образом, не достижение сделкой показателя в 20-25% общей балансовой стоимости, не является «реабилитирующим» сделку признаком.
Так, например, Седьмой арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 30.06.2020 N 07АП-231/2019(6) по делу N А03-8264/2017, - привлекая контролирующее лицо к субсидиарной ответственности, несмотря на вышеуказанные показатели, - сделал следующий квалифицированный вывод: «Вместе с тем, из материалов дела следует, что в результате указанных сделок должником отчуждена вся собственная спецтехника и транспортные средства, используемые в хозяйственной деятельности», - что в совокупности с прочими доказательствами и ссылками на вышеуказанные нормы – явилось основанием для привлечения контролирующего лица к ответственности.
В другом судебном акте, а именно: Постановлении Восьмого арбитражного апелляционного суда от 16.12.2019 N 08АП-13328/2019, 08АП-13329/2019 по делу N А81-6181/2013, - суд пришел к следующему выводу, а именно: «В результате совершения означенных выше сделок под контролем ответчиков, а также в пользу ответчиков и заинтересованных к ним лиц, причинен существенный ущерб кредиторам должника и должнику в целом, поскольку из текущей деятельности предприятия изъяты крупные суммы денежных средств, вследствие сокрытия документов бухгалтерского учета создана невозможность анализа сделок, приведших к кратному уменьшению значительных активов. Такое изъятие средств несет вред не только в сумме номинала такого изъятия, так как эти денежные средства, изъятые из коммерческого оборота должника, не принесли ему возможного дохода, а равно в соответствующий период времени не направлены на погашение требований кредиторов, что повлекло увеличение штрафных санкций, применяемых к должнику».
При этом, согласно абзацу 2 пункт 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53: «Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам».
Так в частности, аналогичный вывод был сделан в Постановлении Восьмого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2020 N 08АП-17799/2019, 08АП-17796/2019 по делу N А70-9815/2017, а именно: «С учетом изложенного, ссылки подателей жалоб на одобрение совершения вышеупомянутых сделок собранием уполномоченных пайщиков не могут свидетельствовать об отсутствии оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Указание Угрюмова В.Ю. на получение равноценного встречного исполнения обязательств по совершенным в период осуществления им полномочий председателя правления Черноковскго ПО сделкам и расходования вырученных денежных средств в интересах должника, не подтвержденные какими-либо доказательствами …не могут быть приняты судом апелляционной инстанции во внимание».
Советы налогового адвоката:
С учетом вышесказанного, анализируя перспективы привлечения контролирующих лиц Общества к финансовой ответственности, необходимо:
-
определить состав и момент совершения действий (бездействие), без которых объективное банкротство не наступило бы;
-
определить в динамике после совершения вышеуказанных действий - имеется ли прирост диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств;
-
оценить - как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели.
-
оценить возможность продолжения должником своей хозяйственной деятельности при вышеуказанных обстоятельствах.
При этом важно помнить, что одобрение совершения вышеупомянутых сделок собранием уполномоченных лиц не может свидетельствовать об отсутствии оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
В завершении необходимо отметить, что особенности привлечения руководящих работников к субсидиарный ответственности позволяют делать это даже спустя значительный период времени. При этом учитывается не столько роль лица, принявшего то или иное управленческое решение, но и характер той или иной хозяйственной операции.
Так, например, в рамках дела А56-9862/2009 привлекались к субсидиарной ответственности Собственник банка, Руководитель банка и ВРИО Руководителя банка (ИНКАСБАНК). Суд привлек Собственника и руководителя банка к субсидиарной ответственности на сумму свыше 11 миллиардов рублей, а ВРИО Руководителя банка на сумму в 200 миллионов рублей. При этом ВРИО Руководителя банка (бабушка 70 лет замещала руководителя 1,5 месяца на период болезни) была привлечена к субсидиарный ответственности за нарушение порядка взаиморасчетов в условиях картотеки. То есть, все проведенные ей операции были обоснованными, но происходили с нарушением очередности, что нарушило права ряда кредиторов, при этом план платежей был ранее утвержден руководством банка. Однако в регламенте банка не была прямо прописана ответственность коллегиального управляющего органа (совета директоров), и к ответственности привлекли руководителя исполнительного органа.
Таким образом, осмотрительность руководителя трактуется судами не как «действия по умолчанию», а как активный контроль деятельности организации. Суды встают на применяемую в гражданской и арбитражной практике «презумпцию виновности», то есть на обязанность привлекаемого лица доказывать свою невиновность и осмотрительность. Описанный выше случай привлечения руководителей к ответственности произошел спустя семь лет после начала отзыва лицензии у банка и начала процедуры банкротства. Само банкротство указанного банка (ИНКАСБАНК) возникло в результате последствий признания недействительной сделки во взаимосвязанном банке (банк ВЕФК), что привело к списанию денежных средств на счетах НОСТРО и нарушению графика взаиморасчетов, то есть банкротство было фактически спонтанным.
Остались вопросы по налоговым рискам организации? Задайте их бесплатно по нашему телефону: +7 (495) 789 09 96 или с помощью формы ниже:
